14 апреля 2023

Траектория трансгрессии Эльзы

В Волковском театре с успехом идет спектакль главного режиссера театра Александра Созонова по пьесе Ярославы Пулинович «Земля Эльзы», жанр спектакля – трагикомедия. За эти годы спектакль «переехал» с камерной сцены на большую, историческую. Идеи движения, роста, возрождения – на разных уровнях смысла - заложены постановщиками в этом спектакле. А история проста: Эльза Александровна Кравчук в исполнении заслуженной артистки России Ирины Чельцовой и Василий Игнатьевич Малашкин в исполнении заслуженного артиста России Валерия Соколова решили пожениться, ей 76, ему 72. А вот что из этого получилось – смотрите спектакль.

ЛЮБОВЬ БОГАЧЕ ДЕЛОМ, ЧЕМ СЛОВАМИ…
Художник Лилия Хисматуллина наполнила символами сценическое пространство спектакля, символически первое и второе действия строятся на контрасте.

В первом действии преобладают темные тона, ими «пропитаны» костюмы персонажей, драпировка, мебель, интерьер. Поначалу кажется, что это так отражается в цвете скорбь главной героини по умершему мужу и символ ее вдовьего статуса. Постепенно публика догадывается, что такое цветовое решение - визуальная метафора беспробудного мрака в жизни Эльзы Кравчук, в девичестве Блюментрост.

Цветовое решение второго действия строится на контрасте с первым. Розы, наверное, главный символ в спектакле. Дело в том, что девичья фамилия главной героини – Блюментрост - переводится как «утешение в цветах».

С первых минут этот символ вводится в спектакле: Эльза ищет туфли на каблучке и… с розочкой. Василий Игнатьевич предлагает ей вместе посадить у него на участке розы, и это становится символом и кодовым обозначением их свиданий. У Эльзы нет опыта в выращивании роз, как нет опыта и в… любви.

Во втором действии на сцене «прорастают» цветы… Розы. Везде – на полу, на стенах, на столе. В розах утопает качель на два места – для Эльзы и Василия. В розовом появляется и главная героиня: розовое платье ее мечта. Это платье с длинным шлейфом, по которому идет дочь Эльзы Ольга – еще одна визуальная метафора: дочь топчет розовые мечты своей матери.
Ольга (Любовь Ветошкина) выпрашивает у Эльзы портрет отца и одушевляет его: «будешь у меня жить?»

У предметов появляется даже волшебная функция: Василий Игнатьевич чинит отвалившееся у коляски колесо – так начинается их с Эльзой история. Именно он – Василий – «починил» Эльзу, дал волю ее любви, и она расцвела - розами.

ВИДЕОГРАФИЯ СИМВОЛА
Видеография Алексея Береснева усиливает и углубляет символический контекст спектакля Александра Созонова «Земля Эльзы».

Начинается спектакль с пустого темного пространства сцены, где в середине стоит одетая в темное женщина. Стоит и смотрит на экран с бесконечной перспективой звезд… Космос. Визуализация метафоры, заложенной в названии пьесы и спектакля: планета по имени «Эльза» смотрит в глубины Вселенной. Есть и другой смысл – о планетарном масштабе социальной проблемы, затронутой в спектакле.

Космос Эльзы на экране сменяет легкомысленная нарезка латиноамериканских сериалов. Не только жизнь Эльзы, но вся наша жизнь как монтаж слезных сериалов и бесконечный сериал...

В этой метафоре чувствуется главный враг Эльзы – человеческая молва, ее – молву – Эльза «ложкой ела». Молва в спектакле персонифицирована в соседках Эльзы Зинаиде Михайловне (Наталья Кучеренко) и Таисии Петровне (заслуженная артистка России Галина Крылова)

КОСМИЧЕСКАЯ МУЗЫКА
Так назвал свою музыку сам композитор - космическая. Авторская музыка Дмитрия Марина в спектакле «Земля Эльзы» противопоставлена «каверам». Его музыка предваряет и «сопровождает» только Эльзу – в ее обращении к Космосу, в зарождении ее чувства к Василию Игнатьевичу, в кульминации их чувств.

Каверы, наоборот, обозначает границы внешнего мира Эльзы, полностью или полувраждебного. Актеры Волковского театра прекрасны в исполнении музыкально-хореографических интермедий, отбивающих атмосферный ритм спектакля антоновскими шлягерами: «Вот как бывает», «Скоро, скоро на луга». В этих современных интермедиях чувствуется жизнь древнего хора. Хореография Артура Ощепкова усиливает это впечатление и доводит его до мистерийного звучания. В танцевальных номерах объединяются все занятые в спектакле актеры, кроме заглавных ролей.

У самого главного дзанни в спектакле Александра Созонова актера Ануара Султанова за спиной крылья: он ангел, защитник и спутник Эльзы. И его товарищи тоже ангелы – Михаил Емельянов, Кирилл Деришев, Сергей Карпов, Кирилл Искратов. Поющие ангелы. Их помощь Эльзе действенная: декорацию передвинуть, реплику подать, в мизансцене подыграть – создать атмосферу.

Замечательны сольные номера в спектакле. Актриса Яна Иващенко исполняет песню на стихи Роберта Рождественского «Позвони мне, позвони» - контрапункт к ожиданиям Эльзы. А в финале спектакля актриса Наталья Асанкина исполняет жизнеутверждающий латиноамериканский танцевальный ритм, под него актеры выходят на поклон.

ЯЗЫКИ СПЕКТАКЛЯ
В спектакле звучат несколько языков – русский, немецкий и украинский. Иностранные языки словно код – для посвященных.
С немецкого языка начинается встреча Василия Игнатьевича и Эльзы Александровны, на него обратил внимание Василий, когда Эльза пела колыбельную. Его немецкий, правда, ограничен двумя фразами: Wie heissen Sie… и Mein Name ist… Но кого эта бедность словарного запаса смущает! Немецкий язык стал «пропуском» - к Эльзе. И демаркационной линией – для «отсева», например, дочь Эльзы Ольга немецкого не знает.

Немецкий прорывается в момент эмоционального напряжения в сценическом действии. Удивительно, как в нем уживаются противоположные эмоции: ласковые слова материнской колыбельной и бьющие наотмашь строки о немцах-переселенцах, которых в 1941 году называли пособниками фашизма… Die Mithelfer der Faschisten…

Эльза использует немецкий в финальных заклинаниях, в них он мешается с украинским: Grösse Land… Ich liebe Sie… Кохаю…

Язык не раз вмешивался в жизнь Эльзы, это чувствуется в ее реплике о «неправильных» фамилиях – у нее с подругой Иркой Рубинчик: «хорошистки жидовка да фашистка» - так их дразнили «добрые» советские дети.

А как обращается молодежь друг к другу! Вот как поприветствовала внучка Эльзы Даша своего избранника на их первом свидании – за гаражами: «Привет, Боров, чё звал?» И это ведь не оскорбление – а наоборот.

ЖИЗНЬ
Жизнь в спектакле Александра Созонова показывают, о ней рассказывают и вспоминают. Речь персонажей афористична: «Жизнь как паек в детском доме» - изрекает горькую истину сама Эльза.

Оказывается, понятия «жизнь» и «счастье» не обязательно синонимы и даже не всегда стоят вместе, чаще бывает по-другому, в паре с другим: «жизнь» - «привычка».

Немцы-переселенцы на новом месте в далекие сороковые «обжились, привыкли». Но и в XXI веке, без гуманитарных катастроф, жизнь рядового человека течет без прицела на счастье. Эльза спрашивает свою внучку Дашу о семейной жизни: «Счастлива?». А та замялась, не потому, что несчастлива, а просто так не оценивает: «Живем же как-то…» И живут-то по-пушкински, помните: «…привычка свыше нам дана, замена счастию она…»

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ГЕОГРАФИИ
Личная география Эльзы широка, она сама о себе говорит «не из этих мест…» Ее отца, начальника Куйбышевского НКВД, расстреляли, а их с мамой из Куйбышева (Самара) сослали как пособников фашистов в Сибирь в 1941 году. Сестра Марта умерла в дороге. Потом был детский дом и воссоединение с мамой, на новом месте «обжились» и «привыкли».

А вот Василий Игнатьевич, наоборот, за пределы области почти не выезжал, не смотри, что преподавал географию: «нигде не был…»

В любом случае слово «земля» в названии пьесы и спектакля имеет другое значение – не географическое. В начале спектакля Эльза стоит наедине с космосом. А в финале она произносит на разные лады: «моя земля… grosse Land…» Смысл этого высказывания как в старой поговорке: omnia mea mecum porte. «Свою» землю Эльза носит с собой – как улитка, она всегда при ней. И название этой земли – любовь. А в спектакле показано, как эта земля-любовь в Эльзе возрождается после десятков лет небытия и забвения.

Ирина Чельцова и Валерий Соколов без труда «переселяются» из одного состояния своих персонажей в другое. Их «перемещения» сродни магическим трансгрессиям. В финале спектакля веришь, что и смерть Василий с легкостью преодолел и трансгрессировал вместе с Эльзой в их счастливую жизнь, на их счастливую «землю».

ЛИКИ ПРОТИВОСТОЯНИЯ
Спектакль Александра Созонова соткан из противостояний и противоречий. Некоторые из них зримы, некоторые нет, но спектакль их обличает, делает видимыми.

Из истории Эльзы публика узнает о самом трагичном противостоянии в ее жизни, сломавшем ее жизнь, – о противостоянии государства и человека, когда в мгновение ока целые народы исчезали с лица земли в одном месте и появлялись в другом. Или человек исчезал в жерле государственной машинерии… Это незаживающая рана.

Предвестником драматических перипетий Эльзы и Василия стала гроза, которую они «пересидели» на чердаке дома – там, где впервые «встретили» Шекспира.

Кумушки-соседки пенсионерки Зинаида Михайловна и Таисия Петровна дали молве, которая противостоит Эльзе, свои лица.
Сын Василия Виктор в исполнении заслуженного артиста России Николая Зуборенко и его жена Изабелла в исполнении актрисы Натальи Асанкиной соединились с дочерью Эльзы Ольгой и внучкой Дашей - в один лагерь и против семейного союза Эльзы и Василия. Их козни почти достигли успеха.

А вот незримое противостояние у Эльзы с ее собственной дочерью вышло наружу во втором действии. В качестве аргументов дочь апеллирует к традиционным семейным ценностям, материальным вопросам и даже бытовой логике… Дочь идет на шантаж. Для нее замужество Эльзы сродни «предательству», когда мать перестанет быть ее мамой, а становится «чужой женщиной»… Для Эльзы это не первое обвинение в «предательстве» в ее «послужном» списке.

В сценографии постановщики нашли замечательный образ. Во втором действии Эльза выходит на сцену, идет к Василию, а за ней тянется длиннющий, через всю сцену, шлейф ее розового платья… Как отяжелевшая и вытянувшаяся под спудом лет ее розовая мечта о счастье.

И вот по этому шлейфу, как по ковровой дорожке, идет Ольга. Идет и шипит: «Откажись-ссс»…
Именно в этой сцене Эльза первый раз теряет Василия, его хватил удар от жестокости, казалось бы, близкого человека.
На этом список противостояний не заканчиваются. Вот еще одно: красиво – безобразно.

Первое действие спектакля прошло в темных тонах, почти без проблеска цвета на сцене. А вот второе – это ВЕСНА Эльзы. Розы проросли даже на ее столе.

Во втором действии, наверное, самый важный аргумент в ее объяснениях с «оппонентами»: «красиво». Розовое платье – красиво. Шляпка с розой – красиво. Она отстаивает свое право на красоту.

ПРОЩЕНИЕ
Трудная тема, но не для Эльзы, она никого не винит (хотя многих могла бы, и есть за что) и никому не хочет мстить. Наверное, потому, что ее земля-любовь самодостаточна.

А вот Васили Игнатьевич, наоборот, после несчастной истории с первой возлюбленной озлобился, затаил обиду на отца. И тоже на многие десятки лет.

Его отношения с Эльзой – это его освобождение от старой обиды, которая, кстати, не ушла бесследно, она передалась на генном уровне его сыну, а от того – его супруге. Недаром Марина (Яна Иващенко) передает слова Василия Эльзе: он жалеет, что не научил своего сына тому, что НЕКОТОРЫХ женщин стоит бить… К Эльзе это не имеет отношения.

Их любовь самого высшего накала, она шекспировская. Правда, Шекспир у Пулинович и Созонова безымянный… Его читает Эльза на чердаке с Василием. Он узнается в перипетиях сценического действия: двое влюбленных столкнулись с сопротивлением своих семей, один умирает, но… не на самом деле, а так Эльзе передали жестокие «родственники». И это не единственное отличие шекспировской версии Пулинович-Созонова. У Шекспира Ромео 16, а Джульетте 14. У Пулинович-Созонова Ромео 72, Джульетте 76. Снова вспоминается Пушкин, «наше все»: «любви все возрасты покорны». А для самой Ярославы Пулинович ее пьеса – это Шекспир наоборот.

Любовь зрелых Ромео и Джульетты - Василия и Эльзы – деятельностная, в полном соответствии с «заветами» Шекспира: «Любовь богаче делом, чем словами: Не украшеньем - сущностью гордится…» Не обманул Шекспир, сбылось гадание на чердаке. Василий Игнатьевич в исполнении Валерия Соколова как добрый волшебник, для него нет ничего невозможного: починить колесо у коляски или каблук туфельки своей возлюбленной – пожалуйста, вместе с любимой розы посадить – пожалуйста, новое платье для нее – пожалуйста, уехать вместе – пожалуйста… Наверное, психологи назвали бы такое поведение ассертивным. Как в такого не влюбиться!

На встрече с публикой перед спектаклем главный режиссер Волковского театра Александр Созонов признался, что любит хеппиенды. Вот и у его спектакля – он, хеппиенд.

В его спектакле любовь, как и у Данте, «движет солнце и светила». Маленькие точечки-звезды в начальной сцене в видеографии Алексея Береснева превратились в финале спектакля в пушистый луч света Дмитрия Зименко (Митрич). Василий Игнатьевич «воскрес» и в луче света ждал свою Эльзу, Элечку, чтобы отправиться вместе – по Млечному пути. Пока смерть их не разлучит…

ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ
Родовым женским символом в спектакле стала матрешка… Она возникала в руках героинь, на экране, в одной из сцен ее раскладывали четыре поколения семьи Кравчук: Эльза, ее дочь Ольга, внучка Даша и правнучка… В их руках матрешка заиграла – она связующее звено женщин рода, самая таинственная загадка на Земле, загадка рождения, или рождества.
Эту «загадку женщины» затаенно сыграла Ирина Чельцова. Актриса «провела» свою героиню через разные, порой контрастные, состояния, от мизансцены к мизансцене. И мастерски передала эти текучие «загадочность» и «затаенность»: как в одной женщине может ужиться столько мрака и вместе с ним столько нерастраченной любви! Как в женщине уживается забитая невзгодами девочка и цветущая женщина! Это не вопросы – это восклицания. Это восхищение игрой актрисы, которая, как матрешка, открывала в каждой мизансцене новые измерения своей героини.

Ирина Федоровна, на контрасте с недавно сложившейся театральной традицией выходить на поклон под музыку, несколько раз «вылетала» на поклон вместе со своим Ромео Валерием Соколовым – и публика не расходилась, ждала и каждый раз рукоплескала.

СИМ ПОБЕДИШИ
Пьеса Ярославы Пулинович и спектакль Александра Созонова строятся по шекспировским лекалам. Но получился ли «Шекспир наоборот»?

Решение финальной сцены не позволяет с уверенностью утверждать, что Эльза и Василий «победили» смерть.
Вокруг Эльзы на авансцене разбросаны цветы. Дзанни сметают их в кучку – вокруг Эльзы. Эльза оказывается словно в куче мусора… Это ее погибшие мечты о счстье. (И даже яркие цветы сразу поблекли…)

Задник сцены поднимается, и в лучах света среди цветов стоит Василий и зовет Эльзу. Эльза бежит к Василию… Они замирают в объятиях.

Публика до конца так и не осознала: Эльза и Василий вместе убежали или их соединила… смерть.
Каждый выбирает для себя. Главное – «сим победиши»: трансгрессия (перемещение) – географическая и личностная - стала траекторией счастья Эльзы.