01 июня 2018
О спектакле "Гардения"
Серия публикаций Маргариты Ваняшовой о постановке Алессандры Джунтини.
С ПРЕМЬЕРОЙ "ГАРДЕНИИ", ДОРОГИЕ ВОЛКОВЦЫ!
Сегодня на Камерной сцене Волковского театра состоялась премьера спектакля по пьесе польского драматурга Эльжбеты Хованец "Гардения". Спектакль, в котором заняты четыре примы нашего театра — Ирина Сидорова, Анастасия Светлова, Анна Ткачева и Алена Тертова — был подготовлен столь же уникальной и молодой постановочной командой: режиссер-постановщик Александра Джунтини, хореограф Мария Сиукаева, художник-сценограф Анна Федорова, художник по свету Дмитрий Зименко. Видео — Владлена Владимирова.
Зал встретил премьерный спектакль с восторгом. Невероятные способы актерского существования. Фантастическая хореография. Волшебная сценография с неоновыми нитями — границами пространства. Видео в режиссерском решении контрастирует с происходящим на сцене. Весь спектакль — не Театр Doc., не быт. Он парит над бытом, он айсберг с огромной философией и множественными скрытыми смыслами.
НАС БЫЛО ЧЕТЫРЕ СЕСТРЫ....
Далековатые сближения, и все-таки... Три сестры, четыре сестры, три девушки в голубом...
И героини пьесы Эльжбеты Хованец – Женщина 1, Женщина 2, Женщина 3, Женщина 4 – не только "дочки-матери", но еще и сестры, проживающие и избывающие "невыносимую тяжесть бытия".
Да, если читать пьесу как бытовую историю, вполне распространенную и повторяющуюся в нашем далеко не гармоничном мире (хотя мы знаем и счастливые исключения), то перед нами — четыре поколения женщин в разных временах. Но в спектакле "Гардения" время поднято над бытом. И тогда возникают четыре сестры, или пять сестер (пятая сестра — это режиссер спектакля или каждый из зрителей, погруженный в обстоятельства событий этого спектакля). Или, как думается, это ОДНА ипостась в кругах времени, одна мучающаяся и взыскующая спасения ДУША...
Михаил КУЗМИН
Из цикла "Александрийские песни"
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре любили, но все имели разные
«потому что»:
одна любила, потому что так отец с матерью ей
велели,
другая любила, потому что богат был ее любовник,
третья любила, потому что он был знаменитый
художник,
а я любила, потому что полюбила.
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре желали, но у всех были разные
желанья:
одна желала воспитывать детей и варить кашу,
другая желала надевать каждый день новые платья,
третья желала, чтоб все о ней говорили,
а я желала любить и быть любимой.
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре разлюбили, но все имели разные
причины:
одна разлюбила, потому что муж ее умер,
другая разлюбила, потому что друг ее разорился,
третья разлюбила, потому что художник ее бросил,
а я разлюбила, потому что разлюбила.
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
а может быть, нас было не четыре, а пять?
"ГАРДЕНИЯ". СТРАНА ДЕТСТВА И СТРАНА ОБМАНА
Среди открытий "Гардении" — парадоксально напоенное поэзией сопоставление мира детства и мира взрослых. Есть одна прекрасная и ранящая деталь в спектакле "Гардения". Розовый Бант Детства.
Это волшебный Розовый Бант, переходящий от одной героини к другой. Бант на голове - признак непреходящего детства. Когда Бант снимают с головы — человек сломан, детство оставило и покинуло его. Взрослые —не мудры, не справедливы, не открыты и не распахнуты навстречу миру так тепло и доверчиво, как дети. Дети чудесно наивны, прекрасно доверчивы — и жестоко страдают от своей открытости и доверительности. Их легко предать. Ввергнуть в иллюзию обмана. Как способны они любить и верить — и как жестоко обмануты в своих надеждах, как осмеяны и человечески убиты!
Дети заняты игрой, как героиня Анны Ткачевой: из перчатки создает неведомого зверька, мышку или мишку, кота или козленка, не злого, не дразнящего даже, а очень трогательного... Это моя детская Игра! — доверительно обращается к нам, к зрительному залу эта девчоночка… Ее обманет родной человечек, ее бабушка, только что игравшая с ней в нехитрую карточную игру... Сколько обманных встреч, игр, обещаний, надежд мы пережили?..
Страна детства исчезнет. И уступит место цинизму и злому отторжению от мира людей.
Ребенок, переживший полиомиэлит, постоянные насмешки над своей хромотой и кривоногостью, буквально впадает в танец, нелепо приседая, принимая вызывающие позы, свершая дикие прыжки и пируэты с искаженной, рваной пластикой. Это ее бунт против обманного и чудовищного мира. Это ее крик.
Анна Ткачева отдается во власть не танца, а невероятных способов вихревого движения — как во власть неконтролируемой, невербальной, бессознательной стихии.
Ее закружит вихрь экстатического состояния, то ли танца буто, то ли вывертывания себя наизнанку.
Но из этого вихря она выходит в мир иная, прекрасная — в идеале душа, которая рвется к прекрасному.
ОТКРЫТИЯ "ГАРДЕНИИ"
То новое, что явили в спектакле "Гардення" четыре выдающиеся актрисы нашего театра — это обретение колдовского магического сверхъязыка. И вербального, и невербального. Это монологи-откровения, выходящие в экстатическое состояние, в безумный танец, выплеск энергии, в дикий и безмолвный крик. Через крик — выход в новую реальность, в приближение к этой новой реальности, которая может явиться и в метапространстве. Существование внутри этой новой Вселенной, в сверхъязыке, — тончайшая и энергетически захватывающая работа режиссера Александры Джунтини.
Как меняются ипостаси героини Ирины Сидоровой — Женщины 1 в "Гардении". От состояния влюбленности и молодости, детского счастья до поэтического восприятия и переживания мира, взорванного войной. Вот Женщина 1 застыла на стуле. Прямая спина, прямая энергетика, сознание священной правоты — подпольщица. Следом плен, крушение надежд, рухнувшее счастье, слом бытия, алкоголь. Диалоги с дочерью (Анастасия Светлова), с внучкой (Анна Ткачева). Мотивы разрывов, бессвязности и нестроения жизни — и бесконечного повторения, возвращения на круги своя...
Такую неповторимую и неподражаемую Анастасию Светлову видеть еще не приходилось. Всегда разная — от шарма и соблазна до абсурдной эксцентрики в "Бедных румынах..." — в "Гардении" героиня Светловой (Женщина 2), как и другие женщины, проходит испытания множественными катастрофами, редкими мгновениями радости и срывами в бездну отчаяния. В одном из эпизодов "Гардении" Светлова перевоплощается в ребенка, в пятилетнюю девочку, наивную, жестокую, капризную, счастливую, радующуюся... Не дух захватывает, но дыхание перехватывает в этом диалоге матери (Ирина Сидорова) и маленькой дочери (Анастасия Светлова)! И степень достоверности доведена до филигранности.
Дитя, не тянися весною за розой,
Розу и летом сорвёшь,
Ранней весною сбирают фиалки,
Помни, что летом фиалок уж нет.
Дитя, торопись, торопись:
Помни, что летом фиалок уж нет.
Пока твои губы, что сок земляники,
Щёки, что алые розы горят,
Теперь твои кудри, что шёлк золотистый,
Твои поцелуи, что липовый мёд.
Дитя, торопись, торопись:
Помни, что летом фиалок уж нет.
Летом захочешь фиалок сорвать ты,
Но уж фиалок там нет.
Горько заплачешь, судьбу пропустивши,
Но уж слезами её не вернешь...
Дитя, торопись, торопись:
Помни, что летом фиалок уж нет.